Источник — https://pokrov.pro/uchimsya-u-rachinskogo/

Педагогическая методика профессора Московского университета, педагога-просветителя Сергея Александровича Рачинского (1833–1902), подтвержденная многолетней успешной практикой, оказалась востребованной в начале XXI века.

Семья Рачинских

Дед Сергея Александровича Рачинского Антон Михайлович (1769–1825) был первым командиром и шефом гвардии егерского батальона в 1796–1800 гг., впоследствии – генерал-майор, полицмейстер Санкт-Петербурга, тайный советник.

Отец будущего педагога Александр Антонович (1799–1866), крестник государя Павла I, с 18 лет вступил на службу подпрапорщиком в лейб-гвардии Семеновский полк, имел бронзовую медаль на Владимирской ленте, в 1828 г. вышел в отставку. В молодые годы он был дружен с поэтом Антоном Дельвигом и другими литераторами, положил в родовой татевской усадьбе (Оленинский район Тверской области) начало коллекции автографов, картин, рукописей своих великих современников.

Матушка Рачинского Варвара Абрамовна (1810–1891) приходилась родной сестрой поэту Евгению Баратынскому, была великолепно образована и передала детям свои музыкальные и литературные знания и дарования.

Старший из сыновей Рачинских Владимир Александрович (1831–1888) в 1852 г. окончил юридический факультет Московского университета со званием кандидата наук. Служил секретарем по дипломатической части у графа М.Н. Муравьева в Вильно.

Константин Александрович Рачинский (1838–1909) окончил физико-математический факультет Московского университета, получив степень кандидата наук, после подготовки к профессуре сдал магистерский экзамен и на два года уехал в Гейдельберг пополнить свое образование. Константин Рачинский был почетным мировым судьей, членом губернской земской управы в Конотопском уезде на Черниговщине. С 1894 по 1904 г. он был директором Московского сельскохозяйственного института – нынешней Тимирязевской академии.

Александр Александрович Рачинский (1839–1906) тоже окончил Московский университет. В 1861 г. поступил на службу в 1-й флотский экипаж юнкером и находился в заграничном плавании до 1864 г. После увольнения со службы жил в Маре и занимался сельским хозяйством, несколько раз избирался почетным мировым судьей по Кирсановскому округу. С 1890 г. – управляющий государственными имуществами Гродненской губернии, а затем чиновник особых поручений V класса при министре земледелия и государственных имуществ. Действительный статский советник.

Ольга Александровна Рачинская (1834–1917), как и братья, получила хорошее домашнее образование, знала русскую литературу, несколько иностранных языков. Ее мужем был художник Эммануил Александрович Дмитриев-Мамонов.

Варвара Александровна Рачинская (1836–1910), прекрасно образованная, посвятила жизнь устроению сельских школ и лечебниц в Бельском уезде, разделив труды своего брата Сергея. На ее средства содержалось несколько школ и лечебниц. И сама она часто выполняла обязанности сиделки, напоминая своим образом великую княгиню Елизавету, будущую святую. Такие барыни были в нашем уезде.

Сергей Александрович Рачинский (1833–1902) окончил естественный факультет Московского университета, некоторое время работал в архиве Министерства иностранных дел, а в 1856 г., выйдя в отставку, на два года уехал в Германию готовиться к кафедре: работал у Германа Шахта в Берлине и у профессора Маттиаса Якоба Шлейдена в Йене. В то время Рачинский часто встречался с Ференцем Листом, который писал музыку на его стихи. Сделанный тогда перевод русского ученого «Семейной хроники» С.Т. Аксакова вызвал восторженные отклики немецких классиков. Во время путешествия по Бельгии, Италии, Швейцарии, Франции Рачинский изучал вопросы народного образования, в частности – школу И.Г. Песталоцци (1746–1827), знакомился с деятельностью немецкого педагога, профессора Йенского университета Карла Стоя (1815–1885).

Сергей Александрович Рачинский основал и три десятилетия вел сельские школы, тратя на них свои доходы и нажитое имение. В 1882 г. в день своего Небесного Покровителя Преподобного Сергия Радонежского создал Общество трезвости, личным примером отказавшись от винопития. К концу XIX в. Общество насчитывало более тысячи человек. К профессору Рачинскому стали приходить тысячи писем со всей России (хранятся в архиве РНБ), в которых его просили поделиться опытом организации Обществ трезвости. К 1913 г. в России существовало более двух тысяч таких обществ, и состояло в них около полумиллиона человек.

Татевская школа

В 1872 г. С.А. Рачинский, оставив университетскую кафедру физиологии растений, основанную им впервые в России, уезжает в родовое имение Татево Смоленской губернии (ныне Тверской области). За 30 лет ему удалось создать три десятка школ для крестьянских детей. А «труды и дни» учителя запечатлелись в его дневниках, сложились в статьи и сборники, выросли в замечательную книгу «Сельская школа». В ней отразились взгляды образованнейшего человека своего времени на русский крестьянский мир: здесь и восхищение способностями к обучению у крестьянских детей, и благоговение перед нравственными качествами этих ребятишек. «Русский народ, вошедший в пословицу своим сквернословием, в сущности – самый стыдливый народ в мире, – писал Рачинский. – Каждый наш крестьянский мальчик – такой, еще не испорченный русский человек». Книга «Сельская школа» переиздавалась четырежды. За этот труд Академия наук в 1891 г. избрала Рачинского членом-корреспондентом по отделению русского языка и словесности.

В школе Рачинского наряду с арифметикой и грамматикой изучали Закон Божий, церковнославянский язык, разъясняли Псалтирь, давали азы иконописи. Девочек в школе обучали рукоделию, мальчиков – столярному делу. При школе имелся земельный участок, где дети не просто трудились, но изучали основы ведения приусадебного хозяйства, пчеловодство. Рачинский, профессор ботаники, выращивал редкие сорта трав и деревьев, привозимые им со всего мира, и дети могли видеть в Татеве даже смоковницу. Родители, отправляя детей на неделю в школу, давали только муку для выпечки хлеба. Все остальное содержание было за счет Рачинских.

Сергей Александрович перенес в сельскую школу свои глубокие не книжные, а философские знания. Среди рукописей сельского учителя есть словарь местных диалектизмов, сборник народных песен, которые он собрал и записал, и даже его собственные ноты, написанные с услышанных у крестьян песен. За этими нотами обращался к Рачинскому П.И. Чайковский.
Татевский учитель предварил в своих прогнозах писателей, обидно называемых деревенщиками, которые через полстолетия после Рачинского станут бить тревогу о том, что угасание русской деревни привело к угасанию искусства, падению нравов в обществе, оскудению здоровых народных сил.

А чем созидались эти недюжинные народные силы? Трудом. Учебный день в школе Рачинского начинался с молитвы в 6 часов утра. После завтрака ребята, жившие одной дружной семьей, исполняли хозяйственные обязанности: привозили воду, кололи дрова, убирали школу, помогали кухарке готовить еду. С 9 часов до полудня продолжались уроки, а после обеда школьники отправлялись на прогулку в лес, зимой – кататься с горы. Вечерами Рачинский сам читал детям духовную литературу и мировую классику, затем продолжали чтение старшие ребята.
Рачинский, как и Лев Толстой, в своей учебной практике уделял большое внимание школьному сочинительству, учил детей писать стихи и рассказы. Для того чтобы развить мыслительные способности учащихся, татевский учитель придумывал задачи, используя картины церковного и сельского быта, знакомого крестьянским детям. К примеру, такие: «В течение февраля я прочел весь Ветхий Завет. Прочитывал я по 36 страниц в день. Сколько страниц в Ветхом Завете?» Или: «У меня было 15 руб. Хотел я купить на эти деньги 79 аршин ситца, но одной копейки не хватило. Сколько стоит аршин?» Точная наука превращалась для детей в живую игру. Такая увлекательная арифметика вызывает интерес и у сегодняшних учителей и учеников. Задачи и примеры, составившие статью «Арифметические забавы», публиковали в журнале «Народное образование», №3 за 1900 год. Книга Рачинского «1001 задача для умственного счета» выходила и до революции, и в советское время, переиздается она и сегодня.

Сельские дети лет десяти, приходившие в школу, знали нелегкий труд, с малолетства воспитывая младших сестер и братьев, помогая в домашнем хозяйстве, где работы хватало всем. «В школе же их ждала жизнь относительно привольная, где о них заботились старшие, – пишет Сергей Александрович, – ребенок приносит в школу чувство ответственности за свои поступки, осознание необходимости труда. Он приносит свое темное, но благоговейное понятие об учении как о ключе к тайнам молитвы жизни, вечной Божественной мудрости. Он, крестясь, целует первую книгу, которую дают ему в руки». Первые слова, которые дети учились писать, – не бессмысленные двусложные «мама мыла раму», а содержащие глубокую мысль и живительную силу: «Господи, милостив буди мне грешному».

По известным картинам ученика Сергея Александровича, замечательного художника Н.П. Богданова-Бельского «Устный счет в народной школе С.А. Рачинского», «Урок музыки», «Воскресное чтение», «У больного учителя» и многим другим, где изображены татевские ребятишки, можно видеть, с какой любовью и восхищением, как настойчиво и терпеливо овладевают они знаниями.

Рачинский одним из первых выступил за обучение девочек. «Будущие матери, – считал он, – должны быть утверждены в тех навыках и знаниях, которые они призваны передавать детям». Учитель добился открытия в Глуховской волости Бельского уезда двух женских школ – Шопотовской и Тарховской. Последняя особенно славилась своими мастерицами вышивания и кружевоплетения. В 1885 г. Рачинский стал попечителем женских училищ Бельского уезда.

В 17 лет выпускники школ, устроенных семьей Рачинских, сдавали специальный экзамен комиссии при средних учебных заведениях и получали звание сельских учителей. Сначала работали помощниками учителя, а затем старшими учителями. В 1890 г. в окрестных школах преподавало уже 40 учителей, подготовленных на этот нелегкий труд стараниями Рачинского.
«А посмотрите вот, в разных углах сидят ребята и читают. Что у них за книги? У большинства – духовные: Псалтирь, Часослов и до Фомы Кемлийского включительно», – писал соратник Рачинского и первый его биограф, учитель школы села Глухово Николай Горбов. Десяток школ, основанных Рачинским, и церквей, строившихся в Бельском уезде на средства Рачинских, Потемкиных, Баратынских, прекратили свое существование после революции, а в Великую Отечественную войну исчезли и села Глухово, Спас-Береза, Дунаево, где стоит еще остов огромной церкви, построенной по заказу ротмистра Алексея Стефановича Потемкина в 1767 г.

Каждое лето у Рачинского проводили его крестники – японцы, новообращенные в православие святителем Николаем Японским – земляком, современником Рачинского. Один из японцев Сергей Сеодзи вспоминал позже, как Рачинский подарил ему икону Преподобного Сергия Радонежского и томик Троицких листков в кожаном переплете с надписью золотыми буквами: «Дорогому моему крестнику Сергею Сеодзи».

Своих учеников Рачинский знакомил с творениями Глинки и Чайковского, а некоторые фрагменты их произведений звучали в Татевском храме. Церковным пением в Татевской школе руководили: сначала выпускник Смоленской духовной семинарии Л.Л. Розов, затем ученик школы М.О. Шалдыгин. Почти каждое лето заниматься с татевским церковным хором приезжал управляющий Придворной певческой капеллой в Петербурге Степан Васильевич Смоленский.

Пешие паломничества по святым местам русского православия также были введены в школьную практику учителем Рачинским. Учителя с детьми ходили из Татева за сотню километров в Нилову пустынь поклониться преподобному Нилу Столобенскому, жившему в начале XVI в., основателю знаменитого монастыря на Селигере. Многие из ребят в пути делали пейзажные зарисовки. Среди них был и будущий известный художник Н.П. Богданов-Бельский. В юности он расписывал татевский Троицкий храм и Софийскую церковь возле стекольного завода Ю.С. Нечаева-Мальцева.

Отрадно перечитывать сегодня в архиве Рачинских письма крестьян к своему барину, которого они именовали не иначе как «отец родной»: «Село Шопотово, 9 окт. 1878 г. Многоуважаемый и добрый Сергей Александрович, фисгармонию, полученную от Вас, я нашел более удобным поставить у себя в квартире; если же Вы этого не находите, то я по Вашем уведомлении перенесу ее в дом священника. Желаю Вам здоровья, остаюсь преданный Вам слуга Данилов». Рачинский помогал каждому крестьянину, получающему образование: кому дарил скрипку, кому костюм, кому давал рекомендации на государственную службу.

Сельский учитель, сохранивший добрые отношения со столичными корреспондентами, вел обширную переписку с преподавателями и учеными, с писателями и редакторами журналов и хорошо знал, «чем дышит» интеллигенция, оторванная от народной почвы. Поэтому первостепенной задачей считал необходимым учить учителей и священников из крестьянской среды.

Писатель Василий Ян, автор известной книги «Чингис-хан», побывал в Татеве и в 1899 г. писал в петербургской прессе: «Я глядел в задумчивые глаза этих людей, поднявшихся, вышедших из народной массы, но не порвавших ни одной из нитей, связывающих их с коренной народной силой, землей-матушкой, и мне было отрадно и тепло возле них. Казались невероятными и раздутыми все толки о вырождении великорусской народности: эти люди не собьются с дороги, не пропадут, с ними не оскудеет земля…»

«Золотой век» в черном переплете

Педагог-подвижник Рачинский – один из немногих, кто осознал назревавшую катастрофу крушения «старого мира» и взывал к тогдашнему образованному обществу: «Может быть, следует заменить учение о добрых нравах учением о нравах свободных, старое благочестие, поклонение недосказанному Богу – поклонением естественному человеку, этому внешнему выражению мировых сил, доступному нашему здравому смыслу? Нет! Из глубочайшего дна нашей души поднимается сознание того, что все эти новые учения, вся эта новая нравственность для человека, недаром бременящего землю, совершенно негодны…»

Рачинский не был ни славянофилом, ни западником, он старался все лучшее в Европе переложить на русскую почву и вывести на мировой уровень все достижения русской культуры. И это были не маниловские мечтания. Татевская школа в 1900 г. участвовала во всемирной выставке в Париже. Опыт школ Рачинского использовали в Англии и Японии, где служил святитель Николай Японский.

Задолго до революционного лихолетья профессор Рачинский в своих статьях и многочисленных письмах указывал на отстраненность образованных людей от народа, теплохладное отношение интеллигенции к православию, на пороки и отсутствие усердия самих священников. «Положение нашей Церкви опасно. Опасно оно не для самой Церкви – ее победоносная жизненность проявляется и теперь для всякого, кто имеет глаза, чтобы видеть, уши, чтобы слышать. Оно опасно для тех, которые от нее отпали. Не тайным ли сознанием этой опасности объясняется позорное равнодушие нашей интеллигенции к делу образования нашего народа, ее торопливая жажда захватить внешнюю власть, за неимением внутренней. Спасти эту интеллигенцию от гибели, которую она себе готовит, могут только дружные усилия людей мыслящих и верующих, неустанная их работа на почве Церкви, на почве школы».

В последние годы жизни Рачинский часто бывал в Петербурге у обер-прокурора Священного Синода К.П. Победоносцева, они вместе трудились над разработкой Положения о церковно-приходских школах.

Ценя литературный дар и эстетический вкус С.А. Рачинского, к нему обращался за советами Лев Толстой, с которым связывало татевского затворника общее дело по устройству школ для крестьян. (Их духовные расхождения произойдут позже.) Толстой высылал Рачинскому рукописи своих романов с просьбой дать совет. И получал от татевского учителя такие суждения: «На этот раз буду говорить об Анне Карениной, хотя и о ней имею сказать Вам многое. Мне кажется, что она выше «Войны и мира». То же прозрение, та же искренность, и притом нечто новое – власть над собственным творчеством…»

В татевском доме Рачинских-Баратынских находилась обширная библиотека; картины и фамильные портреты, к которым позже добавились работы учеников Рачинского; хранились рукописные архивы друзей этих двух семей. Откроем хотя бы один том в черном переплете и перелистаем подлинные письма и рукописи К. Павловой, графини Е. Ростопчиной, Е.Ф. Тютчевой, письмо А.В. Кольцова князю В.Ф. Одоевскому, два письма И.С. Тургенева М.Н. Каткову, письма А.С. Хомякова и П.М. Леонтьева С.А. Рачинскому, письма М.И. Глинки В.Ф. Одоевскому, письма А.С. Даргомыжского, А.Ф. Львова, А.Н. Серова, графа М.Ю. Виельгорского, нотный автограф П.И. Чайковского с пометой «Из квартета, играного 16 марта 1871 г.», письма Н.А. Римского-Корсакова и М.А. Балакирева П.И. Чайковскому…

И быть может, это не в столицах творилась русская история, а в сельских усадьбах, в народе, собранном возле храма подвижниками и рачителями о земном Отечестве и Небесном.
Сегодня село Татево пустеет, потому что люди, которые еще два десятилетия назад засевали здесь льняные поля, работали на лесозаготовках в известном на весь Советский Союз Оленинском леспромхозе, сегодня вынуждены покидать свои села в поисках работы в больших городах. Не о таком положении своего народа мечтал просветитель С.А. Рачинский, когда на приходе Троицкой церкви в Татеве в 1890-е гг. значилось две тысячи человек, а сегодня в селе менее 300 жителей.

На полузаросшую луговицей дорожку, что ведет от школы имени Рачинского к Троицкой церкви с семейной усыпальницей, сыплется золото берез. Здесь когда-то проходили скромный учитель Рачинский, граф С.Д. Шереметьев, князья Голицыны, дочь поэта А. Дельвига и многие именитые люди «золотого века» русской культуры.

Этот уголок на границе Тверской и Смоленской областей дорог сердцу русского человека, подобно пушкинскому Михайловскому, блоковскому Шахматову или есенинскому Константинову. Но где сегодня найти таких тружеников и подвижников, как Рачинский?

Просмотры (39)